Болдырев Н.В., Гессен С.Я. Современная Европа: экономический и политический обзор всех государств Западной Европы ...

Болдырев Н.В., Гессен С.Я. Современная Европа: экономический и политический обзор всех государств Западной Европы после войны.

Ленинград. Издательство "Сеятель" Е.В.Высоцкого, 1925. - 252, IV с. Издательская обложка, обычный формат (16 х 23.5 см). Обложка изношена и отделена от блока, блок начинает распадаться на отдельные тетради, практически полная утрата корешка; блок потрепан по периметру; пометки на титуле.

[Болдырев Николай Васильевич (1882–25.09.1929, С.-Петербург) – русский политический мыслитель, юрист, публицист. 

В 1912 году благополучно сдал экзамен на степень магистра государственного права и получил звание приват-доцента по кафедре государственного права, но, видимо, профессор по этой кафедре Иг.А.Ивановский не пожелал оставить его своим наследником, поскольку в 1916 году Н.В.Болдырев числился приват-доцентом по кафедре энциклопедии права и истории философии права, публиковал статьи по истории и философии права. 

После революции жизнь Н.В.Болдырев «естественным» образом меняется: ему приходится покинуть университет и сотрудничать в других учебных учреждениях. О жизни его после революции, неизвестно практически ничего. По всей видимости, он жил при коммунистах «обычной» жизнью дворянина и ученого, со всеми ее страхами, невзгодами, голодом и болезнями, внешне «соблюдая стиль эпохи», как он выражался. Такая жизнь не замедлила сказаться на его здоровье. После тяжелой болезни, он умер, а на следующий день сотрудники советских органов безопасности пришли его арестовывать.

В 1920-е годы он написал два своих капитальных труда «Смысл истории и прогресс» (1922), «Правда большевицкой России. Голос из гроба» (1928 или 1929) которые естественно не могли быть опубликованы тогда (вышли в свет в 2001).

В первой книге представлена система философии истории Н.В.Болдырева, которая строится вокруг понятий «идеала» и «действительности». Идеал, лежащий в бесконечности, не может быть средством достижения чего-либо, в том числе и цели истории. Именно феномен идеала и является для Н.В.Болдырева самой сутью исторического: идеальность присутствует на всем протяжении исторической действительности. Недостижимый идеал задает направленность историческому пути и насыщает собой каждый момент исторического ряда, тем самым воплощаясь в направленном историческом ряду.

«Вневременность» идеала «есть не что иное, как связь времен». Стремиться к идеалу, смыкая прошедшее, настоящее и будущее – значит, по Н.В.Болдыреву, «быть частичным носителем единого и всеохватывающего идеала истории». При этом прошедшее не умирает, а консервируется в настоящем.

«Только сознание, бесконечного требования к себе и может породить бесконечную энергию нравственного подвига. Увидеть бесконечность задачи и притом не отпрянуть в ужасе перед раскрывшейся пропастью, не закрыть глаза перед ней - и значит дорасти до нравственного делания, нравственно возмужать. Кант сказал: “Ты должен — значит, ты можешь”. И в самом деле, нужно с одинаковой силой утверждать и недействительность добра, и его действенность», — писал Н.В. Болдырев в 1922 году в 3-й главе своего труда «Смысл истории и прогресс».

Эти нравственные установки закалившие духовные силы Николая Болдырева и помогали ему творить в большевицкой России. Бесконечность нравственного подвига без надежды на окончательное торжество добра, но с одновременным утверждением действенности этого добра, и недостижимость идеала, к которому все же до’лжно стремиться - вот принципы пронесенные мыслителем через всю свою жизнь.

«Правда большевицкой России» — посвящена осмыслению феномена «всероссийского взбалтывания» — революции. «Наше время прекрасно, — парадоксально заявлял Н.В.Болдырев, — и величественно тем, что теперь уже начала не могут быть забыты. Самые глубокие и скрытые начала вдруг оказались на виду у всех и всем ясно: жизнь определяется тем, что мы кладем в основу, и должен быть сделан выбор этих начал. Правда революции в том, что она показала реальное значение принципов жизни» (Гуманизм против человечества // Правда большевицкой России). Революция показала, что такое массы, в которых укрепились идеи гуманизма, идеи самодостаточности и самозначимости человека как главной ценности в мире. Безбожная автономность от Творца уничтожила личность как деятельную фигуру исторической действительности и вывела на историческую арену безликую, недовольную и горделивую массу, способную лишь к разрушению.

Обнищание, обезценивание и упрощение жизни уничтожили все возможные «жировые отложения» старого времени и «оголили» те основы, прежде всего религиозные, которыми русский человек жил многие сотни лет. Еще больший эффект этому «оголению» придало одновременное поругание революцией этих основ. «Живая часть России увидела на позорище свои святыни и уже, видимо, навсегда перед ними преклонилась» (Принцип относительности // Правда большевицкой России).

Политические убеждения Николая Васильевича были ярко выраженным исповеданием империализма. Он видел восходящее солнце вечной православной Империи сквозь временный туман большевицкой России. «Империализм есть великий и ответственный долг подлинной и великой культуры» утверждал Николай Васильевич. Идеалом православной России для него была универсальная и империалистическая держава.

Первая Мировая и революция, защита Отечества от внешних врагов и разрушение его внутренней смутой — духовно отрезвило многих русских интеллигентов предвоенного поколения (представителями этого поколения, наряду с братьями Болдыревыми могут быть названы и Иван Ильин, и Иван Солоневич, и Николай Захаров, и Антон Керсновский и некоторые другие), обратив их внимание на основы русского государства, на имперскую сущность России. Это «привенчивание» лучшей части нашей в целом блудной интеллигенции к Родине и нации, это «открытие» ими для себя имперской красоты в русской государственности произошло для многих в самом начале смуты. И так как революция на самом деле является разложением «старого», а не созданием «нового» (это постулировал и сам Николай Болдырев), то провозвестниками имперского возрождения явились те немногие свидетели смуты, которые в борьбе так называемого «нового» и так называемого «старого» - выбрали всегда присутствующее — «вечное» — великодержавие Отечества.

«Теперь, — писал посреди революционной разрухи, в глухом 1928 или 1929 году Н.В.Болдырев, — великодержавность России понятна для нас как патриотический моральный постулат, как необходимый оттенок нашего сознания России. С идеей России неразрывно связан империализм России, потому что империализм означает мировое, космическое призвание государства. Великие государства не просто фрагменты мира, как средние и малые державы. Мировые империи сознают себя призванными в известный момент всемирной истории вместить весь мировой смысл. Большие проигрыши бывают у тех, кто ведет большую игру; Россия всегда была крупнейшим игроком истории» (Безымянная Россия // Правда большевицкой России).]  u